Продолжение книги В.К. Воробьева «Страницы истории Майнского района Ульяновской области». 2011 г.

На протяжении столетий главным занятием крестьян в селениях Майнского района, как и повсюду в дореволюционной истории аграрных областей России, было земледелие. Какие сельскохозяйственные культуры и на каких площадях выращивались в крестьянских хозяйствах в 1866 году, хорошо видно на примере двух бывших соседних помещичьих сёл (в десятинах).

Пшеницы, картофеля, полбы и особенно овощей крестьяне засевали очень мало, только для себя. В среднем на одну десятину высевалось семян в селе Карлинское: ржи - 130 кг, проса - 16 кг, пшеницы и овса - 165 кг, гречи - 120 кг, гороха - 80 кг. Навозом удобрялись немного только огороды и конопляники.

Урожай с десятины посевов собирался в сёлах Белое Озеро, Поповка и Игнатовка в среднем: ржи - 5 центнеров, овса - 8, гороха - 3,2, гречи - 8, проса - 4,8, семян конопли - до 5 и льна - 2,5 ц.

Сеяли, обрабатывали и убирали хлеба крестьяне ручным способом с помощью деревянных сох и борон, жали серпами, косили косами. Снопы свозили «помочью» за угощение вином и пивом, молотили хлеб цепами и лошадьми. От колоса и мякины зерно очищалось деревянными лопатами и мётлами, сортировалось большими решётами.

«Для сушки хлеба в снопах, - говорилось в документе об Игнатовке, - устраивают овины, то есть небольшой сарай, выстроенный под вырытой под ним ямой, в которой и производится топка; горячий, сухой воздух проходит в сарай через два отверстия, сделанные на полу сарая по бокам; такой овин вмещает в себя обыкновенно от 200 до 300 снопов. Сушка хлеба в зерне производится зимой в крестьянских избах в печах, а летом в ясную и тёплую погоду на солнце, для этого рассыпают зерно на полога. Намолоченный хлеб для хранения ссыпается в амбар, построенный на стульях, в котором забирается сусек с несколькими подразделениями для каждого рода хлеба».

Цены на хлеб на базарах в Карлинском и Поповке в 1866 году были следующие: пшеница - 45 - 50 копеек за пуд, рожь - от 20 до 35, просо - 40 - 45, горох - 30 - 40, греча - от 28 до 40, овёс - 25 копеек, лён - до 3 рублей, картофель - от 10 до 30 копеек за пуд.

О наличии в хозяйствах местных крестьян численности поголовья скота в 1866 году говорят такие данные:

Порода домашнего скота у крестьян была «обыкновенная русская». Коровы и лошади использовались в основном в хозяйстве их владельцев и очень редко выращивались на продажу из-за неимения свободных пастбищ и снижения базарных цен (стоимость коровы упала с 25 рублей до 18).

Относительно мало было лошадей и особенно овец, свиней, коз. «Единственное средство, употребляемое крестьянами к предотвращению скотских падежей, - отмечалось в газетной публикации по селу Игнатовка, - состоит в отделении больного скота от здорового и в окуривании. При появлении где-либо в близких сёлах падежа раскладываются вокруг селения кучи навоза и зажигают его. Во время свирепствования самой болезни скот ничем не лечат. Ветеринаров нет».

В 1844 году, когда в Симбирске открылась конюшня государственного коннозаводства «с целью доставить всем без изъятия жителям Симбирской губернии средства к улучшению» пород лошадей, в Игнатовке был учреждён один из четырёх в губернии «случных пунктов» для совершенствовании конной породы в округе.

В том же селе «с незапамятных времён» сохранилось интересное народное поверье. На четвертой неделе великого поста, в полночь, проводили вокруг селения сохою глубокую борозду. «Вдова хорошего поведения, - писали «Симбирские губернские ведомости» 7 июля 1866 года, - управляла сохою, а несколько невинных крестьянских девушек везли эту соху на себе». В борозду одна из девиц сыпала весок, другая несла черного петуха, а впереди сохи шли девушки с иконой «Неопалимые купины» и с саженной свечой в фонаре. Совершалось это действие каждый год «с тою надеждою и верой, что избавятся (сельчане - В.В.) от всяких народных бедствий и скотских падежей».

Занимаясь единственно земледелием и отчасти скотоводством, многие крестьяне не могли прибыльно вести своё хозяйство и прокормить семьи. Страдая от недостатка и качества земельных наделов, от непосильных общественных денежных сборов, выкупных платежей и прочих поборов, многие из них вынуждены были заниматься различными ремёслами и промыслами.

Среди них особенно было развито плотницкое ремесло. Например, в селе Загоскино плотников в 1866 году из 899 душ мужского пола было около 400 человек, годовой заработок которых составлял от 15 до 120 рублей. Кстати, сотни женщин из этого же села каждый год «для уборки хлебов уходят в Самарскую и Саратовскую губернии и получают от 3 до 15 рублей серебром каждая». В соседнем селе Белое Озеро юноши с 15 лет и мужчины до 55-летнего возраста «все исключительно» уходили ежегодно в заволжские губернии на плотницкие работы с великого поста по 6 декабря, зарабатывая за сезон в лучшем случае по 50 - 70 рублей. Десятки и сотни плотников отправлялись на заработки и из других сёл района.

Абрамовские крестьяне славились в губернии «искусным приготовлением телег и дровней». В селе Старые Маклауши «в значительной степени» был развит «шерстобитный промысел»: ежегодно более 130 здешних умельцев уходило на 8 месяцев далеко за Волгу со своим товаром (войлочные шляпы и сапоги), возвращаясь с хорошей выручкой. В Тагае выделывали кожи и овчины, изготавливали тулупы, колёса и даже горшки. В селах Юшанское и Уржумское многие крестьяне занимались разведением коней на продажу, в Вязовке - витьём конопляных верёвок. Не было в сёлах недостатка в столярах, бондарях, краснодеревщиках, портных, печниках, сапожниках, домашних ткачах и вышивальщицах, сборщиках смолы и изготовителях дёгтя и т.д. В каждом селе имелось от одного до нескольких кузнечных заведений, чистый годовой доход каждого достигал 100 и более рублей.

В большом волостном, торговом селе Поповка часть крестьян занималась «вольным разгоном для проезжающих и особенно купцов из Сызрани в Нижний Новгород и из Пензы до Симбирска, зарабатывает разгоном каждый ямщик до 45 рублей серебром».

Во многих сёлах пильщики леса и распиловщики дров получали от 80 до 120 рублей в год, батраки и чернорабочие (за лето) от 20 до 50 рублей. Для сравнения: на Игнатовской фабрике ткач зарабатывал от 60 до 120 рублей в год (ткачиха - до 70 рублей, дети - до 25 рублей), учитель Матюнинской школы - 36, а Карлинской - 50 рублей ежегодно.

Пчеловодство было не очень развито. В селе Поповка, например, в 1866 году всех пчелиных ульев насчитывалось «до 600», в Карлинском - 100, а во многих сёлах их совсем не имелось. Как мёд, так и перемытая вощина в основном продавались на базарах в Поповке и Карлинском.

Тяжела и трудна была жизнь подавляющего большинства местных крестьян. Но и в их «тёмное царство» проникали «лучи света».

С давних пор в сёлах района, как и повсюду в России, отмечали такие общенародные церковные праздники, как Рождество, Масленица, Пасха, Троица и другие, а также «годовые престольные праздники» (в особые дни, в зависимости от названия престолов, которых в каждой церкви было от одного до трёх-четырёх).

Церковные праздники церковного характера встречались всем народом (как православными, так и раскольниками), с церковными службами и крестными ходами, массовым винопитием и гуляниями. «К праздникам этим, - писали «Симбирские губернские ведомости» 25 января 1866 года о селе Карлинское, - крестьяне, приготовляясь, особенно к Покрову, варят пиво, закупают вина сколько кто сможет. В Покров, по окончании божественной службы и молебнов в храме Божием, к ночи начинают друг у друга угощаться и продолжается это 4 дня. В масленицу же продолжается весёлый разгул, с пятницы и до понедельника поста. И в так называемое Ярило тоже пируют три дня. Разгул и увеселение, хотя и на Пасху бывает, но не в таком размере, а гораздо тише. Празднуют и другие праздники, но в эти дни только не работают, но разгула особенного не бывает».

В селе Поповка, как пишет та же газета 3 февраля того же года, «в большие праздники жители просят церковнослужителей с иконою служить на домах молебны, после чего с вечера этого дня и до 4-х дней продолжается гулянье». А в селе Степное Матюнино, по сведениям той же газеты от 24 июля 1866 года, «праздники у православных и раскольников отправляются в одно время, в престольные годовые, с тою разницею, что раскольники православных к себе в дома не принимают и угощений для них не делают и сами также у православных не бывают».

Церковные праздники, за неимением каких бы то ни было учреждений культуры, становились, таким образом, единственным проявлением общественной жизни крестьянского населения в дореволюционный период. Широко они отмечаются и в наши дни.

Из книги «Страницы истории Майнского района Ульяновской области» (В.К. Воробьев)

Рецензент – В.А. Перфилов, заместитель директора ОГУК «Ленинский мемориал», кандидат исторических наук, Заслуженный работник культуры Российской Федерации

В авторской редакции

Научно-популярное издание. Книга издана на личные средства советника губернатора Ульяновской области С.А. Давыдова в память о маме Валентине Николаевне Шубенковой.

Ульяновск. Издательство Государственная корпорация СМИ «Медиа 73». 2011